Вплетая наследие в современность. Ирина Пугачук – о традициях творчества, семьи и деревни

Ее призвание – связывать прошлое и будущее, причем практически буквально. Героиня нашего нового интервью профессионально влюбляет школьников в одно из самых древних ремесел. О ткачестве, жизни в деревне и своей самой непростой роли рассказывает жительница Сметанина Ирина Пугачук.

От «Веселых картинок» до «Комсомольской правды»

– Ирина Ивановна, вы работаете в Центре традиционной народной культуры, можно сказать, что профессионально сохраняете и продвигаете традиции деревенской жизни. А Вы сами всегда жили в деревне?

– В принципе, да, я родилась и выросла в рабочем поселке Макарцево, это примерно в десяти километрах от Сметанина, где я живу сейчас.

– Какая она – деревня вашего детства?

– Скорее, я тут назову деревню Данилково, где жили мои бабушка и дедушка, я там гостила постоянно и летом, и на каникулах. Родители все время работали и нас с братом туда отвозили. Кстати, это родина Анатолия Алябьева (биатлонист, Олимпийский чемпион – прим. редакции), мы были с ним знакомы и хорошо общались. Детство все прошло там. Дедушка, выйдя на пенсию, стал конюхом, и у него было очень много лошадей, целая конюшня. Иногда мы ходили с ним вместе, чтобы «застать» коней или напоить их. Иногда он сажал меня на какую-нибудь смирную лошадь, и я каталась. Кроме того, дед был пчеловодом.

Держали и корову, и овец, бабушка сама пекла хлеб. Что касается труда – нас, детей, не очень в этом плане напрягали, но мы все равно ходили на сенокосы, «заставали» овец и коров, за курочками следили, помогали всем, что было в наших силах.

А еще дед был одним из немногих людей, кто занимался в то время самообразованием. Он выписывал «Роман-газету», журналы по садоводству... Хотя тогда даже не было такого, чтобы кто-то яблони сажал или сливы, например. А у деда все это было. Он очень много знал. И журналы типа «Огонек» и «Крестьянка» были у нас.

– Вы их журналы тоже читали?

– Да! И родители нам выписывали сначала «Веселые картинки», а потом уже «Пионерскую правду», «Юный натуралист», «Комсомольскую правду» и другие. Печатные издания были в доме всегда, у нас все любили читать. Мама каждый вечер читала нам сказки...

– А книги были?

– Как таковой своей библиотеки у нас не было, потому что книги покупать было негде. А новинки литературы все издавались в «Роман-газете».

– Можно ли назвать вашу семью творческой? Любовь к рукоделию оттуда пошла?

– Думаю, да. Папа очень любил природу, ловил рыбу, охотился. Мне кажется, все охотники и рыболовы – творческие люди. А так, чтобы смастерить что-то... Ну мог, например, игрушку какую или свистулек сделать. А вот мама рукодельница была. Она и вышивала, и очень хорошо готовила. В совершенстве владела тоненьким крючком, тогда вязали вручную и огромные покрывала, и накидки на подушки, и даже чулки и перчатки. Причем не было журналов со схемами. Раньше увидят красивое покрывальце – сразу берут крючок и, глядя на рисунок, вывязывают себе образец. Наверное, моя любовь к вязанию от мамы.

– Ваше первое изделие помните?

– Это была рукавичка, связанная спицами – неказистая такая, я ее сделала в начальных классах, научили бабушки. Конечно, мне очень хотелось овладеть крючком, но маме было некогда со мной заниматься. Поэтому его я освоила уже во взрослом возрасте, когда поступила в Вологодский сельскохозяйственный техникум. Просто по наитию, тянуло меня к крючку. И первая самостоятельная работа была без всяких учителей, это была круглая салфетка. Потом я начала интересоваться литературой, появились в ларьках книги по вязанию. Так и началось... После в свое время я работала в доме творчества, у меня там был так называемый «семейный клуб»: приходили женщины, я их учила вязать. И сейчас некоторые из них стали настоящими асами! Я ими очень горжусь.

Сейчас я этим «горю»

– Как в вашей жизни появилось ткачество?

– Стала им заниматься после того, как я перешла на работу в ЦТНК. В принципе, я и раньше была с ним знакома: видела, как это делают в Данилкове. Там всей деревней приглашали бабушку-ткачиху. А перед этим женщины нарезали клубочки из ткани, чтобы из них ткать полотно. И вот приезжала эта женщина и переходила из одного дома в другой, где месяц жила, где больше. Ее кормили, а она ткала.

Потом, когда я закончила техникум и вышла замуж, у нас в Сметанине была соседка Надежда Николаевна Мызина. Она тоже занималась ткачеством и время от времени приглашала меня помочь заправить станок. И я тогда думала «Да как же это возможно – все распутать!» Но нет – все распутывали, заправляли. Но у меня не было особого интереса к этому: думаю, ну ткет и ткет... А сейчас вот сама этим «горю» и «болею» (смеется).

– Вы работаете на старинных станках?

– Да. У нас их два, один из которых я приобрела для себя. Было еще несколько, они стояли без дела, и мы решили, что отвезем их на мою родину в Макарцево. Мы их там поставили в доме культуры, заправили. И туда теперь приходят женщины, ткут, им нравится. И я этому очень рада.

Ткачество на старинных станках

– А откуда эти станки?

– В свое время их передали нам местные жители. Некоторые ведь их просто жгли. Получается, те, что удалось сохранить, теперь снова заработали.

А в этом году я заказала маленькие настольные ткацкие станки для занятий со школьниками. Сейчас ко мне ходит пять девочек. Они уже многому научились. Некоторые очень загорелись этим делом, и у них хорошо получается.

– Все-таки ткачество – не самое современное занятие, как считаете, что это им дает?

– Мне кажется, стремление создать что-то красивое в целом многое дает. Это и терпение – они понимают, что если взялись за такое непростое дело, то должны его завершить, при этом красиво и качественно. Я всегда говорю, что им это в жизни пригодится. Не обязательно работать на старом оборудовании, сейчас очень много современных удобных станков, огромное разнообразие!

Наша задача – знакомить с традициями не только ремесла, но и с традициями предков. Как раньше ярмарки проходили, например. Наши девчонки уже на них спокойно торгуют. Они с мамами вместе делают какие-то поделки, могут пирогов напечь. Также мы в театральных постановках участвуем. Обычно готовим постановки к Пасхе, Масленице и Рождеству. В прошлом году наш «Рождественский вертеп» занял первое место в областном конкурсе.

Стараюсь их знакомить именно с нашими традициями деревенскими. Человек должен знать, где он живет. Не только историю, которую он изучает в школе. Он должен в первую очередь знать историю своей семьи, своей деревни. Это только кажется на первый взгляд, что мы в обычной деревне живем. Но у нас есть свои знаменитые люди, знаковые события...Не зная прошлого, не построишь будущего. Наша задача – воспитать стремление у детей знать как можно больше – кем были их бабушка и дедушка, чем занимались их родители.

– В детях, которые к вам приходят, вы видите это стремление?

– Мне кажется, да.

«Рождение половика»

– Ткачество для вас не превратилось в рутину?

– Нет, не превратилось. Тем более от нас никто не требует так называемые «метры». Ну и ты все равно не сядешь за станок, если тебе не хочется.

Раньше вот, бывало, думалось – как это ткать, это же так сложно... Особенно основу навивать на станок, распутывать косу, как справиться со всеми этими нитями бесчисленными... А сейчас кажется, что это самое творческое творчество! Ты вкладываешь душу в каждый половичок.

До сих пор перед новой работой у меня бывает такое волнение душевное... Что же получится в итоге? Сначала рисуешь на бумаге. Берешь цветные карандаши, фломастеры... Здесь такая полосочка будет, здесь такой орнамент... Вот это рождение половика – оно такое немножко мучительное. А потом все складывается: то, что ты изобразил на бумаге, переходит на полотно. Это такой порыв!

– Рисунок всегда спланирован?

– Да. Раньше у нас ткали в основном полосками, потому что делали половики из того, что есть. Конечно, в некоторых деревнях были какие-то узоры, но далеко не везде. Сейчас мы стараемся какую-то красоту внести в половичок.

– Какие вы используете материалы?

– Ткём из старой одежды, домашнего текстиля, который уже был в употреблении. Раньше их приносили жители. В свое время, когда у нас в филиале было несколько мастеров, к нам приходили бабушки. Бывало – до шести человек. Утром садились возле печки, брали эти вещи и стригли их. Во время этого они разговаривали, рассказывали, как раньше жили, иногда даже частушки пели! Так весело у нас было. И вот эти бабушки столько ткани настригли, что у меня теперь целые сундуки этих клубочков. Думаю, лет на пять мне их еще точно хватит.

А для себя я распробовала новый материал – цветную кромку от рулонов ткани, которую используют в текстильном производстве. Она не линяет, стабильная, с натуральным составом. Когда к нам в Сметанино приезжают гости на ярмарку, они спрашивают такие половички – чтобы без синтетики и из «новья». Они у покупателей пользуются большим спросом.

– А где сейчас эти бабушки?

– Некоторые уже умерли, остальные по домам сидят. Но не без дела – они вяжут кружочки. Приносят мне, я их тоже продаю на ярмарках, денежки им отдаю.

Ученицы Ирины Ивановны занимаются ткачеством и на современных настольных станках

– Видела, что вы делитесь своими работами в соцсетях. Получается ли ткачеством обеспечить стабильный дополнительный доход?

– Для себя получается ткать только в свободное время– например, когда нужно прийти на работу истопить печь. Пока она топится, я тку. Мне очень хочется, чтобы муж мне обустроил дома мастерскую, но пока это мечта (смеется). Для станка нужно отдельное помещение, потому что это и пыль, и шум.

Что касается дохода, он есть, но небольшой, все-таки сейчас это ради удовольствия. Но я знаю примеры, когда мастерам удалось превратить это дело в прибыльный бизнес. Это выгодно, если умеешь профессионально предлагать свой товар. Возможно, если бы я только ткала, было бы по-другому. Но помимо кружка по ткачеству я провожу мероприятия, а также веду занятия в воскресной школе. При ней – театр. Много работы.

– Сколько времени уходит на создание половика?

– Если ткать целый день, не отвлекаясь, то незамысловатым узором можно соткать один метр.

– Какая работа была самой сложной?

– Года два назад я наткнулась в интернете на мастер-класс, где показывали, как браное ткачество (одна из техник узорного ткачества – прим.редакции) перенести на половичок. Я попробовала. Наверное, это было самым сложным. Но у меня получилось, и это было такое счастье, что я тоже могу. Вообще, я очень благодарна интернету, что есть в открытом доступе подобные уроки. Все разложено по полочкам, всему можно научиться.

Детей воспитывали на своем примере

– Ирина Ивановна, Вы еще и многодетная мама. Какие традиции есть в вашей большой семье?

– Да, семья большая, и она уже пополняется внуками. Когда дети были маленькие, мы каждый год куда-то выезжали, ходили в походы. По области, просто на природу. Обязательно все юбилеи отмечаем всем большим составом. Любим кататься на санках, на ватрушках, на буране. Лепить снеговиков. На выходные у нас до десяти человек в доме собирается.

Недавно мы возродили традицию моего деда Федора Гавриловича и приобрели пасеку. Она небольшая: мы только начинаем. Дети разъехались, и мужу пришла идея этим заняться.

– У вас есть свой секрет воспитания детей?

– Мне кажется, что читать какие-то книжки по воспитанию нет нужды. Мы детей своих воспитывали, как и наши родители – на своем примере. Если в семье никто не ругается матом, то и дети не повторяют непечатных выражений. И если кто-то приносит мат из школы или еще откуда-то, то даем понять, почему так не следует говорить. Если в семье никто не курит, значит, у нас никто не курит. Говорить неправду – тоже сразу обличаем. Брать чужое – то же самое. Воспитание все идет от того, как ты сам себя ведешь. Если ты кричишь в семье, а на людях весь беленький и пушистенький – то это не воспитание.

– Творчество вам удалось им привить?

– Дочь Уля много мне помогала. Она тоже может соткать половичок. Мы с ней прекрасно вместе заправляем станок. А папа всех сыновей научил плотницкому делу – они много срубили домов, бань. Все дома, в которых живут родственники, срублены своими руками. Все парни умеют держать в руках топор.

– У вас не было желания уехать из деревни?

– Нет. Даже сутки в городе для меня – это непросто, устаю от шума. Мало того, мы построили еще один дом там, где у нас находится пасека, мы планируем с мужем туда переехать, когда «расстанемся» с работой. Вот там вообще благодать, тишина! В целом нас не тянет на какие-то «развлекаловки», нам нравится этот свой уклад деревенский.

– Из Сметанина много уехало людей?

– Да, по большей части уезжают молодые, так как им работать здесь негде. Если молодые парни могут пойти, например, в сельское хозяйство, то их женам – некуда.

– Что, на ваш взгляд, может сделать для них жизнь в глубинке более привлекательной?

– Думаю, если бы зарплаты мужа хватало, чтобы полностью обеспечить всю семью, молодые поехали бы. Жена бы в этом случае рожала и воспитывала детей, всегда находилась рядом с ними.

– А вы как с мужем справляетесь с деревенскими зарплатами?

– Муж у меня на пенсии, но все равно продолжает работать учителем физкультуры. Плюс появился небольшой доход от пасеки. У нас нет такого плана, чтобы побольше заработать. Сколько есть, столько есть.

Самое главное – не работа

– Вы – один из добровольцев, кто восстанавливает храм Воскресения Христова в Сметанине. Как продвигаются дела в этом направлении?

– Да, я считаюсь помощницей настоятеля. Помогаю подготовить храм к службе, например. У нас есть семь женщин в деревне, которые по очереди топят там печь в холодное время года. А в мои обязанности входит организаторская работа: разместить строителей, когда они приезжают, скоординировать их.

Благодаря помощи А.В. Мызина, его сыновей нам удалось отремонтировать крышу, теперь внутрь ничего не течет. Без этой поддержки вряд ли что получилось бы. Кроме того, посильные пожертвования делают местные жители.

– Для чего это лично Вам?

 – А как без Бога? Мне кажется, без веры никуда. Человек рождается с какой-то целью. Ведь не зря же Бог так сделал, что ты появился на свет. Мне это помогает.

– Ирина Ивановна, у Вас достаточно много ролей – и в материнстве, и в наставничестве, и в благотворительности. Какую из них вы считаете для себя главной?

– Наверное, быть хорошей женой. А уже потом – матерью, бабушкой теперь. Самое главное – это не работа, как бы она тебе ни нравилась, самое главное – чтобы был мир в семье. Чтобы было единство мужа и жены. Чтобы дети брали этот пример и несли его дальше. В самом мире будет больше мира, если он будет в семьях – я так считаю.

Рождественский вертеп – одна из традиций воскресной школы в Сметанине, где ведет занятия Ирина Ивановна 

– Вы чувствуете себя реализованным человеком?

– В какой-то мере да. Хотя бы в том, что я хотела касательно своей семьи. Мы стараемся с мужем, чтобы было все хорошо, чтобы дети нашли спутников жизни... В нашем возрасте материальной цели как таковой уже не имеешь. Главное, чтобы все было хорошо.

– «Хорошо» в вашем понимании это как?

– Наверное, умение уступать. Не всегда получается, но нужно к этому стремиться.

– У вас есть мечта?

– Мечтаю, чтобы все дети обзавелись семьями и были в них счастливы. Чтобы у них была цель – по большей части приобретать не материальные ценности, а человеческие.

Алена АЛЕКСАНДРОВА. Фото из архива Ирины ПУГАЧУК

«Верховажский вестник» №15 за 3 марта 2023 года

Читайте также:

"Рождественский вертеп" Ирины Пугачук стал лучшим в области

Хранители традиций